Их спасители давно ушли, передав «Драконис» технопровидцам для техобслуживания. Но Зонн скоро вернется. Он всегда возвращался.

Беженцы сбились в стадо, отчаянно прижимаясь друг к другу от страха. Адиссиану было больно смотреть на них — на то, во что галактика превратила его вид. Точнее, его более слабую, лишенную генетических улучшений часть.

— Неужели мы все такими станем? — прошептал он самому себе, но слова чуть не застряли в горле, когда он увидел девочку.

Она была такой маленькой, что ее легко было не заметить. Девочка пряталась за штормовой накидкой какой-то женщины — та не была ее матерью, судя по равнодушному отношению. Но Адиссиана взволновал не тот факт, что девочка была сиротой. Дело было в ее лице. В поведении застенчивом, но вежливом. В том, как трепетно она прижималась к штормовой накидке…

— Трон! — выдохнул Адиссиан. Ему пришлось вцепиться в поручни мостика, чтобы не упасть. Сердце колотилось, воздух судорожно вырывался из груди.

— Мелисса…

По его щекам потекли слезы, но изображение с увеличительной линзы они не закрывали.

До службы на «Харибде», в Великом крестовом походе, у него была дочь. Но Вселенная была жестока, и ее жизнь внезапно оборвалась. В те времена о религии почти забыли, но Адиссиан молился Трону, сжимая в руках запрещенную книгу. Она до сих пор была у него, несмотря на угрозу, которую представляла его карьере и свободе. Лектицио Дивинитатус. Труд, объявляющий Императора на Терре богом.

Молитвы Адиссиана остались без ответа. Он убрал книгу подальше и больше не вспоминал об этой лжи. До этого момента.

— Только не она… — пробормотал он, с такой силой сжимая перила, что костяшки пальцев побелели. — Только не Мелисса.

Адиссиан снял увеличительную линзу и покинул мостик. После смерти Мелиссы он научился лучше абстрагироваться и теперь прибегнул к этой способности. К мостику он подошел уже полностью собранным. Никто не увидит боль, скрытую в его сердце.

Никто.

Стратегиум был завален картосхемами и старыми пергаментными картами. Среди звездных атласов виднелось несколько компасов.

Адиссиан уже почти минуту смотрел на них, когда Гуллеро решил нарушить тишину.

— Поскольку у нас нет ни Астрономикона, ни Фароса, придется перемещаться короткими рассчитанными прыжками.

— У меня кровь стынет в жилах при мысли, что придется вновь вступить в этот шторм, Арикк.

Адиссиан оторвал взгляд от карт и посмотрел на своего старшего помощника.

Арикк Гуллеро был молод, как Адиссиан, только у него были мягкие светлые волосы и светло-серые глаза. Он был терранцем, прикомандированным к «Харибде».

— И я не уверен, что Цирцея выдержит.

— Но есть ли у нас выбор? — спросил Гуллеро.

Адиссиан вздохнул, смиряясь с судьбой. Он опирался руками на стол, положив ладони на карты, как будто прикосновение к ним могло помочь выработать стратегию.

— Будет трудно, капитан, — сказала Цирцея.

Ее худая фигура была облачена в темную рясу с капюшоном. Навигатор разговаривала, опустив глаза, и медленно ходила вокруг стола, изучая карты Адиссиана, почти неслышно ступая по полу голыми ногами.

Она подняла голову, и под капюшоном оказались бледно-изумрудные глаза и простой серебряный обруч, с помощью которого она скрывала от капитана и остальных членов экипажа свою мутацию.

— Но я выдержу.

Адиссиан всем своим видом выразил сомнение.

Управление «Харибдой» истощило навигатора, превратило в скелет, вынудив опираться на ясеневый посох. Тонкие, похожие на когти пальцы обхватывали набалдашник в форме змеиной головы.

— Мы не знаем, что ждет нас после прыжка. Тебе придется действовать вслепую, Цирцея.

Она улыбнулась, изогнув тонкие, как лезвие, губы.

— Навигатор никогда не действует вслепую. — Цирцея указала на стол стратегиума с картами, заваленный листами пергамента с расчетами и уравнениями. — У тебя есть твои картографические знания, у меня — мой дар видения. Мы справимся. Мы доберемся до Ноктюрна. Кроме того, как сказал лейтенант Гуллеро, есть ли у нас выбор?

Адиссиан ответил Цирцее усталой улыбкой:

— Нет, госпожа. Я просто хотел удостовериться, что ты осознаешь риски и готова их принять.

— А если б я оказалась не готова, — сказала Цирцея, — что бы ты сделал?

— Развернул бы «Харибду».

Она тихо рассмеялась:

— И бросил бы вызов грозным Змиям? Ты шутишь.

— Шучу, — согласился Адиссиан. — Тебе потребуется помощь Ушаманна.

Услышав имя библиария, Цирцея помрачнела.

— Я не хочу такого помощника. С его плеч спадает плащ теней.

— Да, он мрачный, но при этом сильный. Используй его как опору.

Цирцея, собранная и величественная как никогда, кивнула.

— Это все, капитан? — спросила она.

Адиссиан еще раз взглянул на карты, быстро проверил свои и гуллеровские расчеты и кивнул:

— Отдыхай. Мы скоро начнем.

Цирцея покинула стратегиум, направившись в свой санкторум.

После ее ухода Гуллеро честно сказал:

— Это ее вернее всего убьет.

— Она знает, — печально ответил Адиссиан, чувствуя без нее пустоту. — Мы все знаем.

— Вы готовы к этому?

— Нет, — честно ответил Адиссиан, — но все равно сделаю, что должен.

За широким экраном иллюминатора становилось все мрачнее. Впереди висело пятно абсолютной черноты, скрывшее звезды, словно туман.

Гибельный шторм был так огромен, что накрывал целые системы. Ни одно послание не могло сквозь него пробиться — и действительно, они ничего не слышали от Тронного мира еще до того, как Лоргар породил эту имматериальную скверну — эту язву, которая образовалась на Калте и распространилась по Ультрамару, а за ним и по всей Галактике.

Немногие продолжали сомневаться, что Хорус добрался до Терры и разорил ее.

Адиссиан не обладал талантами, позволяющими увидеть истинную суть шторма, но знал, что он есть. Однако как только они войдут в варп, он увидит его. Увидит ад.

— Зонн? — позвал технодесантник по воксу, когда Зитос уже направлялся к выходу из допросной.

Хехт остался в камере в качестве пленника, как и предполагал, под присмотром Вар’кира. Нумеон ушел еще давно. Не имело значения, чьим символом была отмечена броня серого легионера — Саламандры рисковать не могли. Слишком часто в этой войне первое впечатление оказывалось обманчивым.

— Сержант, — зазвучал механический голос Фар’кора Зонна. — Я изучал данные, которые собрал при вторжении в Бастион.

— Нашел что-нибудь? — спросил Зитос.

— Да.

— Так говори же, Зонн. Не жди следующего вопроса.

— Вокс-поток. Скрытый. Импульс или сигнальное сообщение, я еще не определил. Он исходил от корабля Гвардии Смерти — того самого, который атаковал «Драконис».

Кровь застыла в жилах Зитоса.

— И предназначался звездному кораблю на орбите? — предположил он.

— Да, сержант.

— Его получили?

— На это указывают все данные в моем распоряжении.

— Значит, наши враги знают, что мы здесь, — сказал Зитос отчасти самому себе.

— Боюсь, что так.

— Еще что-нибудь?

— Да. Через несколько секунд после получения сигнала звездный корабль сам послал вокс-сообщение.

— Кровь Вулкана… — выдохнул Зитос. — Они сообщили о нашем местонахождении другому кораблю, а возможно, и флоту.

— Первый вариант весьма вероятен. Мне сообщить о результатах брату-капитану Нумеону? Правда, я не сумел его найти.

— Я знаю, где он, — нахмурился Зитос. — Сам передам.

Он закрыл канал связи.

Глава 24

Бесконечная ночь

Найти корабль оказалось несложно. Из всех мониторов, барж, фрегатов, грузовых суден и барков, покидавших Макрагг, он был самым большим. Квор Галлек улыбнулся, когда капитан сообщил о находке.

— «Харибда», — проговорил он, прочитав название корабля на планшете, который немедленно отбросил в сторону. — В греканских мифах так назывался обитатель морских глубин, такой огромный, что море вливалось в его пасть, образуя водовороты, губительные для кораблей.